Уральский кластер попал в полосу лесных пожаров

25.05.2011 — Аналитика

Свердловская область, приступившая несколько лет назад к строительству лесного кластера, столкнулась с серьезными проблемами. Бизнес не готов вкладываться в перспективные технологии и разработку новой продукции, без чего кооперация смежных предприятий теряет всякий смысл. Как пояснили обозревателю "РусБизнесНьюс" эксперты, виновато в этом государство, которое фактически изгнало малый бизнес из лесной промышленности. В итоге лоббирование интересов крупных компаний обернулось деградацией отрасли и варварским истреблением лесов.

Территория Свердловской области более чем наполовину покрыта лесами. Поэтому во времена Советского Союза здесь активно строились лесопромышленные предприятия: деревообрабатывающие комбинаты, целлюлозно-бумажные комплексы, гидролизные заводы и т.д. В тот период объем заготовки и частичной переработки достигал 25 миллионов кубометров древесины в год. Сегодня эта цифра упала до 7-9 миллионов кубометров, что привело к закрытию многих заготовительных и перерабатывающих хозяйств. Кризисное состояние отрасли натолкнуло власти региона на мысль создать на основе оставшихся предприятий лесной кластер.

Чиновники решили начать с повышения уровня переработки древесины и освоения новых видов продукции. Туринский целлюлозно-бумажный завод приступил к выпуску писчей бумаги по немецкой технологии и качественных обоев, комбинат "Фанком" стал изготавливать ламинированную фанеру, Режевской леспромхоз освоил производство евродров - прессованного топлива в виде брикетов. Многие предприятия принялись делать мебельный щит, сформировался сектор по выпуску деревянных домов на основе финской и немецкой технологий. Некоторые отважились на выпуск столярных изделий из термомодифицированной древесины и биотоплива.

Спустя несколько лет руководитель отдела лесопромышленного комплекса министерства промышленности и науки Свердловской области Андрей Мехренцев осторожно сообщил, что "сформированы основные признаки, которые позволяют говорить о движении в направлении формирования кластера". Но само движение, дал понять чиновник, в современных условиях вряд ли возможно. Традиционно в основе кластера лежит кооперация малого бизнеса, опирающегося на инновационные разработки инжиниринговых компаний и интеллектуальный потенциал образовательных учреждений. В России же в 2007 году был принят новый Лесной кодекс, который за два года буквально ликвидировал малый бизнес в лесной отрасли. Небольшие предприятия, которые активно заготовляли древесину, потеряли возможность арендовать лесные участки и, в основном, ушли на подряд к крупным компаниям.

Подрыв экономической базы малого бизнеса фактически обессмыслил существование Уральского лесного технопарка. По словам его руководителя Андрея Добрачева, инвесторов, готовых вложить деньги в инновационный бизнес, не было, нет и, наверное, не будет. Многочисленные государственные структуры, созданные для поддержки перспективных разработок, послали исследователей в венчурный фонд. Его руководители соглашались финансировать проекты только после получения контроля со стороны фонда над инновационными предприятиями. Технопарк на это не пошел и надолго заморозил проекты.

Инновационная площадка вообще бы прекратила существование, если бы региональное министерство промышленности и науки не выделило 4 миллиона рублей. На эти деньги были созданы первые предприятия, потом ученые Уральского лесотехнического университета, составляющие костяк технопарка, нашли еще кое-какие средства и приступили к работе по четырем направлениям: лесные технологии и деревообработка, домостроение, химия и энергетика. Несколько проектов, утверждает А.Добрачев, удалось реализовать, но многие технологии остались невостребованными - опять же из-за отсутствия финансирования. Вопреки ожиданиям, на учебный опытный лесхоз инвестиционный дождь не пролился, и десять проектов, которые собирались там развивать, заморожены. Надежды на их реализацию руководитель технопарка связывает с выходом на международный уровень: в Финляндии лесная отрасль бурно развивается, и начальник проекта "Финский кластер чистых технологий" Пяйви Менард пригласила российских ученых к сотрудничеству.

Строительство кластера без инновационной составляющей равнозначно пошиву платья без ниток. Неудивительно поэтому, что лесная отрасль Свердловской области сегодня в упадке: за рубежом продукция уральских предприятий мало востребована, а внутри России нет платежеспособного спроса - в том числе и потому, что государство безжалостно относится к малому бизнесу.

Лесная отрасль, утверждают эксперты, находится в затяжном кризисе, из которого, если и выйдет, то с весьма усеченными сырьевыми запасами. Заместитель директора департамента лесного хозяйства Свердловской области Наталья Пашкина утверждает, что восстановление лесного фонда сегодня стремительно отстает от объема заготовки древесины. Питомники пришли в упадок, и в итоге в Свердловской области лесопосадки в три раза меньше необходимого.

Чиновников сложившееся положение вполне устраивает, поскольку они даже не удосужатся поинтересоваться, каким лесным фондом располагает Россия. По словам Н.Пашкиной, за последние 5-7 лет на проведение лесоустройства из федерального бюджета не выделялось ни копейки. В стране нет унифицированного программного продукта для ведения единого государственного реестра, из чего следует, что учет древесины сегодня никому не нужен.

Ситуацию усугубляют многочисленные пожары. Порой леса поджигают криминализованные предприниматели, которые таким образом пытаются получить по дешевке древесину. Очевидно, львиную долю поджигателей составляют сотрудники тех самых малых предприятий, которых государство отодвинуло от заготовки леса. Работая на подхвате у крупных лесопромышленников, они могут получить свою маржу, только чрезвычайно опустив цену на древесину, - вот и опускают, как умеют.

В пылу варварского потребления несметных природных богатств россияне дошли до того, чтобы поджигать землю под собственными ногами. При такой "пожарной" ситуации строительство лесного технологичного кластера выглядит нонсенсом.

Владимир Терлецкий