Прыщ на теле российской экономики

25.05.2012 — Аналитика

Российский Президент обязал правительство разработать к декабрю 2012 года программу развития страны на годы вперед. Владимир Путин надеется найти в ней комплекс мер, который позволит в течение шести лет нарастить на 30% долю продукции наукоемких отраслей, создав к 2018 году 25 миллионов новых высокопроизводительных рабочих мест.

Промышленники считают, что увеличить производительность труда в полтора раза к 2018 году вполне реально. Директор "ОКБ автоматики" Николай Манько утверждает, что на рынке предлагается достаточно оборудования, способного резко понизить трудоемкость производственных операций и, соответственно, себестоимость продукции. Нужны лишь средства на переоснащение машиностроительных предприятий.

Эксперты с производственниками не спорят, но замечают, что помимо нехватки инвестиций перевооружению предприятий может помешать политика. Общеизвестно, что высокопроизводительное оборудование высвобождает немало рабочих рук, которые куда-то надо пристраивать. Созданию же новых рабочих мест мешает мировой финансовый кризис, который не только не рассосался с 2008 года, но и грозит экономике новыми потрясениями. Именно он привел к тому, что в Свердловской области в 2009-м существенно упала производительность труда: объемы выпускаемой продукции сократились наполовину, а количество персонала осталось прежним. Сокращать лишние рабочие руки собственникам заводов не позволили власти.

К 2012 году ситуация несколько улучшилась: по данным менеджмента ОАО "Концерн ПВО "Алмаз-Антей", производительность за последние годы выросла в 2,5 раза. Но проблему отсталости российского машиностроения это не решило: даже на ведущих оборонных предприятиях современные автоматизированные станки составляют лишь считанные проценты. По правде говоря, и этого-то заводам много: большинство производственных мощностей загружено заказами наполовину, а то и на треть. По-прежнему остается неоптимальной и структура персонала, не способствующая росту выработки на одного человека.

Министерство экономики Свердловской области официально признало, что производительность труда в регионе в три раза ниже мирового уровня и на 25% уступает общероссийскому. Очевидно, что старопромышленным регионам в кризис приходится тяжелее остальных. Но и новые рабочие места высокопроизводительными назвать нельзя: если в 2000 году львиную долю в валовом региональном продукте составляли товары, то в 2008 году, как утверждает министерство, 53% приходилось уже на услуги.

Осознавая свою уязвимость, Свердловская область разработала стратегию развития до 2020 года. В ней рассмотрено несколько сценариев модернизации экономики. Все они предполагают резкий (в отдельных случаях в 5,7 раза) рост инвестиций в высокотехнологичные отрасли. В сущности, региону предстоит создать новые сектора экономики, в которых должно быть задействовано до 400 тысяч высококлассных специалистов. Не уточнив источников инвестиций, правительство Среднего Урала декларативно предписало металлургам заняться производствами высоких переделов, лесозаготовителям - внедрить безотходные технологии деревообработки, строителям - ускорить и удешевить возведение жилья за счет новых технологий и материалов.

Довольно скоро стало понятно, что стратегия повисла в воздухе. На одном из совещаний экс-губернатор Свердловской области Александр Мишарин заметил, что крупный бизнес не заинтересован в разработке новых технологий и не создает высокотехнологичные производства. Предприниматели в лице гендиректора ЗАО "Уральская горно-металлургическая компания" Андрея Козицына обратили внимание главы региона на отсутствие налоговых стимулов и доступных кредитов, регулярный рост тарифов естественных монополий и драконовские таможенные правила.

Представителей лесной отрасли стратегия властей и вовсе насмешила. Как рассказал "РусБизнесНьюс" руководитель одной из компаний, у лесопромышленных хозяйств нет денег на развитие. Вырубленные делянки зарастают, как огород сорняками, поскольку никто не занимается восстановлением леса. Заготовка сжимается, рынка перевозок нет, мощности по переработке кругляка отсутствуют, автоматизированное оборудование исчисляется единицами, сертификации нет, в лесопользовании бардак: дошло до того, что лесники не знают, сколько леса у них на делянке.

На этом фоне разговоры о безотходных технологиях деревообработки выглядят форменным издевательством. Эффективных собственников в отрасли можно по пальцам пересчитать - остальные просто грабят природные ресурсы. В этом им активно помогают власти, которые откровенно лоббируют свои либо чьи-то частные интересы. Это называется конкуренция по-российски, в которой сгорают все официальные планы по модернизации экономики.

Неофициально некоторые чиновники признают, что борьбу за производительность начинать надо с перестройки аппарата управления. Во властных коридорах катастрофически не хватает людей, умеющих правильно ставить цели и находить оптимальные механизмы их достижения. Например, увеличение строительства жилья чиновники упорно увязывают с более дешевыми материалами и новыми технологиями, хотя давно известно, что тормозят рынок монополизм и коррупция. В России для получения разрешения на строительство требуется 450 дней. Казалось бы, исправить эту вопиющую нелепость во власти чиновников от строительства, но те предпочитают не замечать абсурда, поскольку их работа оценивается не скоростью предоставления государством услуг, а количеством сданных квадратных метров.

И так происходит во всех отраслях экономики. Например, потерпел фиаско план по созданию биотоплива из древесных отходов. По словам директора "Уральского лесного технопарка" Андрея Добрачева, возглавляемый им коллектив два года занимался биотехнологиями, а потом бросил, потому что правительство Свердловской области забыло про технопарк и стало заниматься лесным кластером. Забудут, видимо, и про него: так устроена нынешняя российская власть. Свою задачу чиновники видят в том, чтобы составить план и довести его до бизнесменов. Те, по их логике, должны сами изыскивать пути и средства для его реализации. Но, как известно, без создания определенных условий даже прыщ на теле не вскакивает. Соответственно, по прошествии некоторого времени выясняется, что план не сработал, новые производства не появились.

Так что нет ничего удивительного в том, что про инновационные производства в Свердловской области предпочитают говорить в будущем времени: мол, построим "Титановую долину" и создадим сразу 8000 новых высокотехнологичных рабочих мест. Про этот проект говорят уже полтора года, но до сих пор не смогли проложить в чистом поле обычную автомобильную дорогу.

В 2011 году, сообщает министерство промышленности и науки Свердловской области, в регионе было создано 9750 новых рабочих мест. Из них к высокотехнологичным можно отнести лишь несколько десятков. Это реальность, с которой придется считаться федеральному правительству при разработке стратегии развития страны до 2030 года. Впрочем, что-то подсказывает, что 25 миллионов новых рабочих мест - это не более чем планы, которые в России пишутся для того, чтобы их не выполнять.

Владимир Терлецкий