Мобилизация по-русски

20.01.2014 — Аналитика

В России принят новый план мобилизации экономики. Он предусматривает резкое увеличение выпуска продукции военного назначения на случай боевых действий. И предполагает внедрение на предприятиях ОПК современных производственных линий. Эксперты убеждены, что новые правила размещения гособоронзаказа, вступившие в законную силу в 2014 году, позволят промышленности модернизироваться. Но, как выяснил обозреватель "РусБизнесНьюс", процесс идет непросто: финансирование технологического перевооружения сокращается, а избыточные мощности сохраняются. Но главное даже не в этом: вместо модернизации устаревших предприятий происходит разрушение отечественного производственного потенциала.

Реализуемая в России  до 2014 года оборонная доктрина предполагала консервацию производственных мощностей на случай полномасштабной войны. Предприятия ОПК содержали за свой счет избыточные мощности, которые обязаны были периодически обновлять. За нарушение сроков апгрейда государство, которое в 90-е годы  практически не закупало вооружение и технику, нещадно их штрафовало.  Подобная практика вымывала средства из отрасли и не позволяла предприятиям заниматься исследовательскими и опытно-конструкторскими работами.

Когда в 2011 году в воздухе запахло очередным силовым переделом мирового экономического пространства, российские власти сочли, что в современных условиях противостоять противнику нужно не количеством, а качеством. Был провозглашен курс на создание высокотехнологичных гибких производств. Новый мобилизационный план, утверждает вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин, освободил от ненужной обузы более 800 предприятий. Законсервированные "на случай ядерной войны" цехи разрешили использовать для выпуска другой продукции. А поддерживать обороноспособность страны  решено за счет высокопроизводительного оборудования, позволяющего резко увеличить выпуск продукции в экстренных случаях.

Федеральные власти обязали губернаторов принять в ближайшие полгода региональные мобилизационные планы. Одновременно было введено государственное регулирование цен на продукцию, поставляемую в рамках оборонного заказа. Процедуру формирования цен попытались сделать максимально прозрачной: правительство установило прогнозные цены, ограничило рентабельность  (20% от собственных затрат и 1% – от затрат на оплату услуг сторонних организаций), предусмотрело максимальную цену государственного контракта. Чиновники надеются, что размещение гособоронзаказа по новому закону позволит ускорить техническое перевооружение предприятий ОПК и, соответственно, реализовать новую оборонную доктрину.

Регионы уже почувствовали смену парадигмы. По словам исполнительного директора Союза предприятий оборонных отраслей промышленности Свердловской области Владимира Кукарских, сокращаются избыточные мощности, отменяются штрафные санкции за несоблюдение сроков обновления мобилизационных мощностей, повышается рентабельность предприятий. Однако он затруднился ответить, помогают ли эти процессы укорить модернизацию устаревших производств: "Да, технологическое перевооружение  идет, но точных данных у меня пока нет. Говорить же о модернизации, не имея на руках цифр, считаю бессмысленным. Тут все непросто: идет сокращение государственного финансирования на ряде предприятий – непонятно, правда, в каком объеме, – остаются вопросы по методике ценообразования. Нас не устраивают некоторые положения в новом законе, и мы будем об этом говорить на общем собрании предприятий отрасли".

Генеральный директор екатеринбургского ОАО "Завод радиоаппаратуры" Сергей Новосельцев предполагает, что  ОПК ожидает очередной виток  ужесточения ценовой политики, но не волевыми методами, практиковавшимися во времена экс-министра обороны Анатолия Сердюкова, а более интеллигентными приемами. В связи с этим, убежден он, новый закон о гособоронзаказе модернизации не поможет. Российская радиоэлектроника за последние десятилетия сильно отстала от зарубежных конкурентов, и преодолеть пропасть без массированных инвестиций ей не удастся. Минобороны финансирует лишь крупные НИОКР, поэтому большинству предприятий приходится развиваться за свой счет. Установленная рентабельность в 20% сильно подрезает им крылья: на подобную прибыль, утверждает С.Новосельцев, можно лишь крышу цеха починить.

Практика показывает, что реально заводы имеют рентабельность ниже  20%. Первый заместитель генерального директора ОАО "Завод № 9" Николай Козлов утверждает, что обычно рентабельность не превышает 12%, потому что все участники производственной цепочки жестко отстаивают свои интересы. Предприятию, выпускающему промежуточную продукцию (артиллерийские орудия) этого хватает, чтобы закупать новое оборудование. Значительно сложнее приходится заводам, собирающим конечную продукцию.

Генеральный директор ОАО "Концерн "Созвездие" Азрет Беккиев заметил на одном из заседаний комитета по оборонной промышленности Союза машиностроителей России, что в авиации предприятие-комплектатор несет расходы не только по сборке, но и по транспортно-складской логистике, гарантийным обязательствам, страхованию и т.д. Делать это оно вынуждено за 1% прибыли, поскольку львиную часть работ и услуг (до 75%) производят смежные предприятия. Модернизироваться головным предприятиям,  выпускающим конечную продукцию, на свою прибыль чрезвычайно сложно, а федеральные целевые программы им вряд ли помогут.

С.Новосельцев утверждает, что существующие в стране оборонные мощности все еще избыточны для выполнения тех задач, которые перед оборонщиками ставит государство. Соответственно, деньги размазываются по предприятиям, не приводя к сколько-нибудь заметным технологическим прорывам. По его мнению, модернизироваться за счет целевых программ невозможно. Предприятия должны за свой счет перевооружаться и сами готовить кадры. Для этого им необходимо стать конкурентоспособными, мобильными и, естественно,  высокорентабельными. На создание качественных, высокоэффективных производств и должны быть нацелены усилия как самого ОПК, так и государства.

На практике опять же наблюдается нечто иное. Созданный в свое время для производства военных грузовиков Уральский автомобильный завод (Миасс, Челябинская область) не только не развивается, но откровенно деградирует: сокращаются производственные функции, ликвидируются структурные подразделения, девальвируются конструкторские разработки. Происходит это потому, что завод уже второй год практически не имеет государственного оборонного заказа: лишь внутренние войска заказали несколько десятков машин.

Источники на южноуральском предприятии утверждают, что происходит это потому, что все военные заказы на себя перетянуло  ОАО "КамАЗ", в акционерах у которого не только российские промышленные холдинги, но и иностранные компании. Лоббистский, а точнее финансовый, потенциал руководства "КамАЗа" настолько высок, что позволил  склонить на свою сторону министра обороны Сергея Шойгу.

Все бы ничего (при нынешних объемах госзаказа загрузить два завода, может быть, действительно невозможно), но проблема в том, что на "КамАЗе", как утверждают эксперты, практически нет отечественных разработок. На "Урале" они есть, но заводу требуется кардинальная модернизация. Однако вместо совершенствования собственных технологий владелец завода Олег Дерипаска ведет предприятие по пути "КамАЗа", заимствуя иностранные наработки.

Ссориться с олигархом никто не хочет: сотрудники ФСБ пишут в Москву письма, что согласно оборонной доктрине нельзя комплектовать армию лишь лицензионной техникой, но "воз и ныне там". По прогнозам в ближайшем будущем на месте завода военных грузовиков будут цехи по выпуску комплектующих либо по сборке иностранных автомобилей. А если завтра война?

Владимир Терлецкий