Не бойтесь инвестировать в болото

10.06.2009 — Аналитика

Свердловская область является одним из богатейших по запасам торфа регионом России. Тем не менее, 95% топлива она получает извне. Газ и уголь окончательно вытеснили торф из экономики области — за последние два десятилетия его добыча сократилась в 70 раз. До сих пор эпизодические попытки бизнеса найти торфу выгодное применение не приносили особого успеха. С приходом кризиса за идею грамотного использования природных ресурсов ухватились региональные власти. Однако опрошенные "РусБизнесНьюс" эксперты полагают, что ее воплощение, как и прежде, обречено на провал из-за неразрешенных системных проблем.

На долю России приходится свыше 30% мировых запасов торфа, оцениваемых в 500 миллиардов тонн. 12,5% российского торфа сосредоточено на Урале — по этому показателю макрорегион занимает третье место в стране. Только в Свердловской области находится более 770 месторождений, балансовые ресурсы которых превышают 1,6 миллиарда тонн, а прогнозные достигают 6 миллиардов. 

До 70% добытого в мире торфа продается для неэнергетических целей — преимущественно для сельского хозяйства и ландшафтного благоустройства. Он также используется при производстве красителей, лекарственных средств, косметики, теплоизоляционных материалов, различных сорбентов. Ежегодный оборот на мировом торфяном рынке оценивается более чем в 350 миллионов долларов США. Россия в нем практически не участвует.

За последние 20 лет торфодобыча в стране упала с 50 до 3-4 миллионов тонн в год и продолжает снижаться. В Свердловской области в середине 80-х годов добывалось около 3,5 миллиона тонн, при этом половина использовалась в энергетике. В 2008 году было добыто, по разным оценкам, от 20 до 50 тысяч тонн, главным образом — для садоводов и аграриев.

Между тем, по данным организации TACIS (Technical Aid to the Commonwealth of Independent States), мировая добыча торфа в последние годы увеличилась на 10%, и спрос на него растет.

Глобальное энергетическое использование торфа на сегодня оценивается в 7 миллионов тонн условного топлива в год. В топливном балансе Ирландии и стран Северной Европы на него приходится в среднем 10-15%. В энергобалансе Финляндии торф занимает до 25%. Ежегодно для нужд энергетики в Суоми добывается более 10 миллионов тонн торфа, а стоимость полученной из него энергии практически не меняется уже 20 лет.

Деньги под ногами

В России торфяная отрасль сравнительно успешно развивается в некоторых регионах Центра и Северо-Запада, благодаря целенаправленной поддержке местных властей. При этом бюджетные субсидии дают ощутимый результат. Например, 30 автоматических котельных, установленных в Ленинградской области, позволяют ей ежегодно экономить 40 миллионов рублей.

В Свердловской области добычей торфа занимаются лишь несколько мелких компаний. Не считая реликтовой котельной в поселке Басьяновский, в регионе реально существует лишь один торфяной энергопроект — строящийся блок мощностью 7 мегаватт в поселке Тугулым. Инвестором выступает ООО "Севергазкомплект" при участии аффилированного "Свердлторфа", подрядчиком — ООО "Энергобаланс" из Санкт-Петербурга. Сейчас на площадку доставили литовскую установку, изготовленную по лицензии финской фирмы Vapor. Она будет работать на отходах лесопереработки и торфе, снабжая население теплом. "Проект идет тяжело — кредиты дороги, государство не дает ни копейки. Предполагается, что при хороших тарифах он окупится за 5-7 лет", — говорит директор института местных видов топлива "Уралгипроторф" Аркадий Шампаров.

Аналогичный срок окупаемости показали расчеты по переводу на торф угольной котельной в Пышминском районе, выполненные по заказу правительства Свердловской области. Для замены топочного устройства на одном котле требуется около 100 тысяч рублей. С учетом подготовки торфяной базы инвестиции достигают 10-15 миллионов рублей. База может обслуживать 5-6 котельных. Себестоимость теплоэнергии, полученной из торфа, в 3 раза меньше, чем из привозного угля, что позволяет окупить расходы по созданию торфяной базы примерно в течение 7 лет.

"В 2007-2008 годах заказы на технико-экономические обоснования инвестиций поступали в основном от крупных уральских промышленников и бизнесменов из Москвы. Рентабельность проектов оказывалась в пределах 20-40%. К сожалению, в наших условиях этот не тот уровень, к которому стремятся инвесторы", — констатирует А.Шампаров. 

"Нужно строить не просто котельные, а мини-станции, и, используя их тепло и электричество, создавать производства по глубокой и комплексной переработке торфа", — считает декан инженерно-экономического факультета Уральского государственного горного университета Николай Гревцев. По его данным, удельные затраты на 1 киловатт установленной мощности для торфяной электростанции (ТЭС) составляют около 1 500 евро.

С пилотным проектом торфяной электростанции, предусматривающим 2 очереди по 50 мегаватт, выступило ОАО "Призма". Был разработан бизнес-план и обоснование инвестиций, энергоблоки предполагалось закупить в Финляндии. В последний раз проект подробно рассматривался весной 2008 года. По мнению энергетиков, одна из главных сложностей заключается в интегрировании 50-мегаваттной установки в энергосистему — присоединительное оборудование стоит почти столько же, сколько сама станция.

"Однако выход в том, чтобы целевым образом подавать энергию автономным потребителям. Схему ее выдачи при существующей инфраструктуре найти несложно, — полагает А.Шампаров. — Например, от станции можно было бы напрямую запитать расположенные в Серове металлургические печи с нагрузкой 5-10 мегаватт. Идеей заинтересовалась Уральская горно-металлургическая компания, однако в связи с кризисом интерес резко угас".

Еще один потенциальный крупный инвестор — Нижнетагильский металлургический комбинат — выяснял перспективы торфяной утилизации шламов и пыли доменного производства. Была предложена технология изготовления торфяных брикетов с высоким содержанием окислов железа, восстанавливающихся за счет торфа. Тем самым НТМК мог бы повторно получать сырье. Тем не менее, его владельцы предпочли эффективной переработке вывоз отходов за границу — польская компания получает шламы, компенсируя комбинату транспортные расходы.

Канадцы атакуют

Ряд торфяных предприятий в Московской, Ленинградской и Владимирской областях, Белоруссии успешно работает на экспорт. Они поставляют кипованный торф для теплиц, торфяные пеллеты, а также торфо-дерновые покрытия. К примеру, стоимость пеллет объемом 1 кубометр у отечественных производителей составляет около 90 евро, а на европейском рынке их цена достигает 350 евро. Экспорт уральского торфа сталкивается с серьезными препятствиями.

По мнению А.Шампарова, в западном направлении он нецелесообразен из-за высоких железнодорожных тарифов. В границы рентабельности вписывается транспортировка по железной дороге до Перми и далее водным путем в Иран. "Однако сейчас этот путь стал сложен. Кроме того, рынки исламских стран настолько коррумпированы и освоены торфодобывающими компаниями Канады, что вклиниться туда очень проблематично", — указывает эксперт.

Богатейшими залежами торфа и возможностями его использования обладает северный сосед  Свердловской области — Ханты-Мансийский автономный округ. Торфоразработка помогла бы решить проблему энергоснабжения удаленных поселков Югры. Но главное, что торф служит отличным материалом для локализации разливов нефти. В свою очередь, утилизация попутного газа на нефтяных месторождениях дает фактически бесплатное тепло, которое можно использовать для производства торфяных мелиорантов и топлива.

В 2004 году подобный завод был запущен в Нефтеюганске. Помимо грунтов и питательных смесей он выпускает экстрагированные из торфа гуминовые кислоты — мощный стимулятор роста для растений и животных. Однако предприятие начало работу лишь после того, как прошло процедуру банкротства и избавилось от долгов, накопившихся на стадии строительства.

В 90-е годы аналогичный проект развивал "Уралтрансгаз" (ныне ООО "Газпром трансгаз Екатеринбург") — компания открыла производство гумата натрия. Тонна этого вещества, образующегося при выпаривании 90% воды из гуминовых кислот, стоит около 5-6 тысяч долларов. Получение концентрата требует больших энергозатрат, поэтому его вывоз за рубеж фактически означает скрытый экспорт энергоресурсов. Проект был свернут в силу административного запрета газовикам на создание непрофильных предприятий.

Производство торфяных мелиорантов для ликвидации нефтяных разливов и рекультивации территории Западной Сибири можно было бы развернуть на востоке Свердловской области. "В этом случае железнодорожная перевозка экономически приемлема, но нефтяники Югры отказываются от таких предложений — мелиоранты они закупают в Канаде", — отмечает А.Шампаров.

Газовая стена

Долгосрочная программа кооперации, принятая правительством Свердловской области в 2009 году, среди прочего предусматривает создание "торфяных кластеров". В идеале они должны обеспечить взаимодействие машиностроителей, торфяных предприятий и потребителей энергии. Ожидаемый результат — увеличение ежегодной добычи торфа до 10 миллионов тонн к 2011 году. Однако специалисты сдержаны в оценках этих амбициозных планов.

Проблемы начинаются в машиностроительном комплексе. В качестве основной техники на торфяниках можно с успехом использовать тракторы на шинах низкого давления, которые выпускает ОАО "Уралвагонзавод". Прицепное оборудование для добычи торфа не отличается сложностью, однако из-за низкого спроса в России не осталось его производителей. Кроме того, в стране не изготавливают котлы, пригодные для сжигания торфа. "Ядерные реакторы производим, а топок кипящего слоя, надежно работающих в условиях русской зимы, у нас почему-то нет", — недоумевает А.Шампаров.

Единственным реальным вариантом пока остаются котлы, выпускаемые в Прибалтике и Белоруссии по лицензиям. Однако главные препятствия создает российское законодательство, которое приравнивает торф к полезному ископаемому, а его добычу — к ведению горных работ. Возникающие отсюда налоги делают разработку торфяных месторождений разорительной. Специальный закон по торфу отсутствует, хотя он должен попадать в сферу лесного или водного кодекса. Изменения в ближайшее время маловероятны, поскольку у торфопромышленников нет лобби в Государственной думе РФ.

На региональном уровне, по признанию специалистов, отрасль также не получает никакой поддержки. В качестве причины приводится тот факт, что правительство Свердловской области вместе с компанией "Итера" является акционером ЗАО "Уралсевергаз" — основного поставщика газа в регион. "Торф не способен и не должен конкурировать с газом. Но освоение торфяных ресурсов даст области 20 тысяч рабочих мест", — убежден Н.Гревцев.

"Газ — конечно, мобильное топливо, но торф — это местное сырье, которое может решить массу социальных проблем. Как правило, интерес властей к нему сначала вспыхнет, а потом, как в стену упираешься, — резюмирует А.Шампаров. — Рентабельность и так невысока, даже лучшие месторождения окупаются около 10 лет, для остальных этот срок может быть в 3-4 раза дольше. Чтобы привлечь инвесторов и поднять торфяную отрасль, необходимо избавить ее от непосильных платежей".

Денис Бородкин