Российским танкам не помешает французский акцент

17.06.2009 — Аналитика

Военное производство на экспорт – лучшая сфера деятельности французских компаний в Уральском регионе, убежден президент Агентства по развитию торговых отношений между Францией и Уралом Ural-Atlantic Оливье Бризу. Накануне открытия Международной выставки вооружения, военной техники и боеприпасов Russian Expo Arms в Нижнем Тагиле он дал эксклюзивное интервью "РусБизнесНьюс".

- Месье Бризу, Вы второй раз организуете визит представителей французских компаний на Russian Expo Arms. Есть ли положительные результаты первого посещения выставки?

- Несмотря на кризис, мы снова будем участвовать в Russian Expo Arms. Французских компаний будет немного меньше, чем год назад. Французская компания Sesm, которая уже участвовала в нижнетагильской выставке, подписала недавно протокол с Рособоронэкспортом по автоматизации коробок передач на танках Т90С, производимых на Уралвагонзаводе. Мы начали продумывать стратегию реализации этого проекта совместно с правительством Свердловской области.

Сегодня на рынки Азии, Африки, Латинской Америки активно выходят со своими предложениями американская и европейская военная промышленность. Т90С - замечательный танк, но серьезную конкуренцию ему составляют танки с автоматической коробкой передач (АКП). АКП производится не для улучшения комфорта танкистов, а для того, чтобы использовать более мощный двигатель и гарантировать бесперебойное движение танка при использовании этого двигателя. Чтобы разработать такую коробку передач, необходимо около пяти лет и 10-15 миллионов евро. Но если будет найдено юридическое решение о том, чтобы французские АКП были протестированы и поставлены на нижнетагильские танки, потребуется около одного года и 1 миллион евро.

Мы стремимся создать партнерские отношения между французскими и российскими компаниями, чтобы ваши предприятия могли более эффективно экспортировать свою продукцию, во время кризиса быстро наверстать упущенное время и ввести новые технологии. Эта стратегия способна дать результат. Поскольку мы являемся агентством по развитию бизнеса между Россией и Францией, нас не интересует просто экспорт или импорт, мы нацелены на сотрудничество между предприятиями. В контексте нынешней ситуации иностранной компании практически невозможно экспортировать свою продукцию. При этом во время кризиса не все российские предприятия могут самостоятельно разрабатывать технологии для улучшения качества своей продукции и расширения зоны экспорта.

- Почему французов интересует сотрудничество именно в производстве военной техники?

- Если исключить нефть и газ, на сегодняшний день это самая крупная возможность для России по экспорту. Говоря об этом, я имею в виду, прежде всего, Свердловскую область.

- Но сегодня ни российское руководство, ни российские военные не готовы к использованию импортной элементной базы в отечественной технике, поскольку это вопрос национальной безопасности...

- Но я говорю об экспортном рынке. Уже есть примеры успешного сотрудничества в военной сфере. Французская компания Thales подписала контракт с Рособоронэкспортом на поставку тепловизионных камер для российской бронетехники. Причем, меня сильно удивил тот факт, что эти тепловизоры ставились на технику, предназначенную не только на экспорт, но и для российской армии.

Я тоже считаю, что российская армия должна использовать технику только отечественного производства. Поэтому мы выбрали такую стратегию, чтобы предложить российским предприятиям технологии или компоненты, которые те могут использовать именно для расширения своих экспортных возможностей.

Приведу ещё несколько примеров. Подразделение группы Nexter (бывший GIAT, объединение французских изготовителей военной техники) уже ведет переговоры с одним из российских производителей военной колесной техники по использованию системы контроля и регулирования давления в шинах. На марше военным требуется тактическое оборудование, которое регулировало бы давление шин, без необходимости останавливаться, оптимизируя его при передвижении по асфальту, снегу, каменистой местности, в песках и по бездорожью.

Компания SNR - совместное дочернее предприятие Nissan и Renault, один из мировых лидеров в производстве шариковых подшипников – приезжает на выставку, чтобы представить себя уральским машиностроительным предприятиям и возможно организовать в среднесрочной перспективе совместный бизнес.

Отмечу: вместо того, чтобы сразу просить у французов инвестиции, Свердловская область воспринимает мысль о том, что сначала необходимо изучить свой потенциал, нарастить рынок, найти сырье на Урале. Поэтому компания SNR будет заниматься также и поиском поставщиков для своих производств. Кстати, в одном из российских регионов мы больше не работаем. Там нам сказали: если вы не инвестируете, то не нужно сюда и приезжать.

- С какими больше проблемами сталкиваются французские компании на Урале в части сотрудничества по военному производству – с политическими или экономическими?

- Это не политика и не экономика, а бюрократия. Есть несколько факторов, которые препятствуют созданию наших партнерств. Первая проблема – культурологическая, она возникает даже раньше различных юридических вопросов. Капиталистическая система в Европе существует более двух веков, а российская – не более двух десятков лет. У нас выработались привычки, рефлексы, которых нет у вас.

Когда речь идет о совместном ведении бизнеса, то складываются два капитала, технологии и люди. Каждый их этих составляющих образует проблему. У нас собственник капитала не всегда является тем, кто принимает решения. Он делегирует функции управления команде наемных менеджеров, т.е. работа ведется коллективно. Лишь на основании ежегодного отчета менеджеров собственник решает, сохранить или сменить управленческую команду. Но в период между отчетами вмешиваться собственнику в дела предприятия и принимать единоличные решения по управлению считается недемократичным и просто некультурным.

В России же настоящий собственник, как правило, неизвестен, но при этом он может в любой момент принять решение без консультаций со своими менеджерами. Поэтому, когда речь идет о партнерстве в машиностроении и, в частности, в военной промышленности, уже первые контакты протекают достаточно сложно. Поскольку мы сводим людей, которые имеют неодинаковый уровень принятия решения.

Вторая проблема связана с капиталом. Очень сложно определить долю участия компаний в том или ином совместном предприятии. В Европе предприниматель может документально обосновать стоимость своей компании на основании взятых кредитов, стоимости закупленного оборудования и т.д. В России активы очень сложно оценить, поскольку в начале 90-х многие предприятия были приватизированы за символические суммы. Оценка российских активов делается субъективно, на основе личных ощущений собственников.

Третья проблема связана непосредственно с организацией совместного предприятия. Здесь нужно преодолеть массу бюрократических препон. Во Франции компания регистрируется по Интернету за 10 минут. Сразу же после регистрации ей присваивается номер и уже можно набирать персонал, открывать счета, проводить оплаты. Если я набираю во Франции персонал, мне понадобится еще 10 минут, чтобы его задекларировать в социальных службах. Таким образом, если утром я задумал создать предприятие, то уже в полдень оно может начать функционировать.

В России – настоящий кошмар. Если вы пытаетесь организовать компанию с иностранными инвестициями, то нужно получить документ от французской администрации о существовании этой компании. Нужно привезти этот документ в Россию, перевести на русский язык, заверить перевод у нотариуса, при этом обязательно присутствие представителя компании. Далее юристы должны создать устав предприятия и зарегистрировать его в России. Но документ французской администрации действителен только три месяца, за этот период невозможно успеть пройти все эти процедуры. Поэтому я вынужден был ездить за справкой во Францию три раза!

Отмечу также разницу в персонале. Одно из российских преимуществ - это высокий уровень школьного и вузовского образования. Эта система базируется на отборе лучших в то время как во Франции система образования базируется на усредненных показателях, т.е. главное быть не хуже среднего. Но для России это порождает проблему: среди персонала обычно есть либо высококвалифицированные специалисты, либо люди с базовым образованием. Нет среднего звена, которое во Франции составляет основную часть персонала компаний.

Есть и проблема менеджмента. Во Франции все основывается на мотивации персонала. У нас стараются делать так, чтобы технические улучшения шли именно снизу. Что меня шокирует в России – так это нехватка уважения топ-менеджмента к обычным сотрудникам. Это сразу бросается в глаза, когда происходит совещание руководства со своими сотрудниками. Такая ситуация опасна для прохождения сертификации ISO.

- Какие способы продвижения своих технологий, своей продукции на Урал используют французские компании? Выставка вооружений – основной способ продвижения?

- Нет, это далеко не единственный и не главный метод продвижения. Но именно после Russian Expo Arms французские компании могут включить Уральский регион в стратегию своего развития. Методы продвижения используются разные. Например, компания SESM в своей стратегии больше рассчитывает в лоббировании своих интересов на встречи с новым руководством Уралвагонзавода. Остальное – и это уже нормальная практика - технические конференции, в частности, для инженеров уральских машиностроительных заводов. Также мы показываем представителям российских предприятий производства во Франции по интересующим их темам.

Пользуясь случаем, хотел бы пригласить все заинтересованные лица посетить стенд Ural-Atlantic на Международной выставке вооружения, военной техники и боеприпасов Russian Expo Arms 8-11 июля.

Интервью подготовил Павел Кобер